Содержание:
"Намо" (автор Хэлл)
"Легенда о потерянном" (автор Хэлл)
"Трактат о пользе заборов" (автор Хэлл)
"Краткая классификация эльфов" (автор Рофеллос)
"Звезда надежды" (автор Мелиан)
"Подарок" (автор Тесла)

Звезда надежды

(посвящается той земле, что вернула мне Память)

      Солнце уже клонилось к западу, когда в ворота дома Амандиля вошли трое посетителей. Богатые одежды одного из них говорили о том, что он принадлежит к нуменорской знати; двое других составляли, по всей видимости, его свиту.
      Амандиль поспешил навстречу нежданным гостям и при виде их предводителя слегка нахмурился. Молодой человек в черно-золотом одеянии - один из советников короля - был ему очень хорошо знаком, но отнюдь не считался его другом.
     -Гимилзор! - Амандиль в упор взглянул на пришельца, - чем обязан чести твоего посещения? По-моему, с тех самых пор, как Владыка удалил меня от двора, ты не переступал порог моего дома! Признаться, я не ожидал увидеть тебя вновь!      -Ты не очень-то вежлив, Амандиль, когда видишь людей Короля, - заносчиво ответил молодой советник, - но впрочем, я и не нуждаюсь в твоем гостеприимстве. Меня привело сюда дело!
     -Неужто могущественному королю Ар-Фаразону все еще есть до меня дело? - Амандиль саркастически улыбнулся.
     - Cомневаюсь, бывший советник! - Гимилзор также улыбнулся , -хотя ты оказываешь мне честь принимая меня, должен сообщить, что это твои гости действительно интересуют Лорда! Должно быть, ты еще помнишь, что милостью короля я отвечаю за гавани и всех прибывающих в наш край. Так вот, до короля дошли слухи, что в твоем доме гостит женщина из народа Перворожденных. Когда он поинтересовался у меня, я ответствовал, что уже очень давно ни одна из гаваней Нуменора не принимала кораблей Перворожденных - они, слава Великой Тьме, перестали тревожить наш край. Разреши-ка мне эту загадку!      -Мои гости находятся под моим покровительством, и никому нет до этого дела, - рассердился Амандиль, - и мне неясно, что тебе нужно, Гимилзор! Если ни один корабль Перворожденных не приплывал в гавани, это должно быть в первую очередь ведомо тебе, а не мне! Не понимаю, что желаешь ты узнать у меня!
     -Прекрасно понимаешь! - повысил голос советник,- если в твоем доме гостит эльфийка, так будь любезен позвать ее сюда, ибо я прибыл к ней с посланием от короля. Или ты уже осмеливаешься открыто противиться королевской воле?
     Амандиль хотел было ответить, как вдруг в зал из внутренних покоев вышла женщина удивительной красоты. Гимилзор взглянул на нее - и замер, пораженный: лицо женщины излучало звездный свет, темные глаза сверкали как два драгоценных камня. Она была высока и стройна, как и женщины Нуменора, но неуловимо отличалась от них чем-то особенным, непередаваемым…Это была, несомненно, эльфийка, как сразу же догадался молодой советник - и эльфийка, равной которой не было. Незнакомка меж тем вмешалась в разговор.
     - Благодарю тебя за защиту, Амандиль, но право же, мне ничто не угрожает. Не так ли, советник? - взглянула она на Гимилзора. Тот, словно очнувшись от глубокого сна, кивнул.
     -Так, госпожа, - ответил он с поклоном, - Владыка Ар-Фаразон приветствует тебя на своей земле, и просит погостить в Арменелосе, и рассказать нам о своем крае. Откуда ты родом - из Блаженного края, Страны Бессмертных?
     - Совершенно верно, - эльфийка кивнула, - но я и сейчас уже нахожусь на вашей земле, советник. Так какое же приглашение я должна принять? Тебе поручено отвести меня в королевский дворец?
     - Зачем же - именно во дворец? - холодные серые глаза Гимилзора смотрели в упор на гостью Амандиля, - Ты окажешь мне честь, если позволишь присоединиться к словам моего Короля, и остановишься у меня. Я богат, госпожа, у меня несколько домов, ты можешь выбрать любой из них. Один из них находится на главной площади Арменелоса, в нем я и живу, есть еще дом моих родителей, он сейчас пустует, есть небольшой дом и у самого моря. Слово за тобой!
     -Но ведь ты даже не знаешь моего имени, советник, - глубокий бархатистый голос эльфийки отдавался в ушах у Гимилзора, - и потом, кто же предлагая свое гостеприимство, берет в помощь стражников? - она кивнула на спутников молодого нуменорца.
     - Не мне неволить тебя, госпожа, - голос Гимилзора вновь стал заносчивым, - но в наших землях не принято противиться приглашениям моего Лорда или его воле. Что до стражников, то это всего лишь моя свита, и тебе незачем их опасаться. А имя твое я желал бы услышать.
     При этом вопросе женщина бросила быстрый взгляд на Амандиля, что не укрылось от внимания Гимилзора.
     - Мое имя Даэлин, - ответила женщина, - и раз уж меня столь настойчиво приглашают погостить, я принимаю предложение советника… - и она вопросительно взглянула на нуменорца.
     -…Гимилзора! - улыбнулся тот, - рад приветствовать тебя, госпожа Даэлин! И думаю, ты не откажешься рассказать мне, как именно попала ты в Нуменор, ведь уже много лет ни один корабль Перворожденных не заходил в наши гавани. Или мне ведомо не все?
     -А я уже давно здесь живу, - улыбнулась эльфийка, - должно быть, тебе ведомо, советник, что жизнь эльдар гораздо долговечнее вашей! Это в доме Амандиля я появилась недавно, а так я здесь... о, много-много лет по вашему счету!
     На это Гимилзор не нашелся, что ответить. Он еще и еще раз прокручивал в памяти утреннюю беседу с Ар-Фаразоном. Сначала Король никак не мог поверить, что корабли Перворожденных не приплывали и упрекал его, Гимилзора, в нерадивости; затем решил, что эльфийский корабль мог остановиться на рейде в море, и эльфы приплыли сюда в маленькой лодке; а вот что эльфийка могла незамеченной жить среди нуменорцев - притом, что его люди всегда четко знали, кто и когда прибывал в его край - нет, такое было просто немыслимо!
     Во всяком случае, он поручил советнику разобраться, откуда в доме Амандиля взялась эльфийка, и в голове его тогда же возник план: выведать у эльфов их планы насчет земли Нуменора.
     "Только тебе, Гимилзор, я доверяю, - промолвил тогда Ар-Фаразон, - хотя ты - самый молодой из моих советников, ты теперь родня мне, муж моей племянницы.
     Ты и твои предки преданы королевскому дому уже много веков, и тебя не коснутся чары этих эльфов. Если эта эльфийка существует, найди ее; окажи ей гостеприимство. Посели ее в своем доме, завоюй ее доверие и расположение, и узнай все про страну Бессмертных: число их армии, число кораблей, как именно ведут они войны , применяют ли магию, и как от нее уберечься.
     Раздобудь мне эти сведения, чего бы это ни стоило!"

     И сейчас, не в силах оторвать своего взгляда от прекрасного лица Даэлин, Гимилзор удивлялся: "много-много лет" должны были бы сделать ее старухой, но лицо эльфийки молодо и прекрасно, словно ей двадцать пять лет по человеческому счету. Он, конечно же, был наслышан о бессмертных и понимал, что если эльфы живут вечно, то и выглядеть должны гораздо моложе людей. Но впервые он видел эльфа прямо перед собой - и удивлению его не было предела! Очнувшись от своих дум, он заметил, что и Даэлин разглядывает его. З0-летний советник был темноволос, строен и высок даже по меркам нуменорцев, его серые искристые глаза сводили с ума придворных красавиц.
     Одевался он пышно и нарядно, и черный дорожный плащ за его плечами украшала широкая золотая кайма.
     -Могу я поинтересоваться, куда ты отведешь меня? - спросила между тем Даэлин, - ты говорил о каких-то домах?
     -Да, у меня три дома, госпожа, - кивнул советник, - ты можешь остановиться в любом из них, в каком ты пожелаешь. Я и моя жена Арунфэль будем рады предложить тебе любые покои своего дома, но если ты предпочитаешь уединение, то дом моего покойного отца ничуть не хуже, он столь же велик и просторен, как и мой!
     -Но, если я не ошибаюсь, ты говорил что-то о доме на берегу моря?
     - Это небольшой дом, госпожа, приданое моей супруги. Да, он действительно находится на морском берегу неподалеку от гаваней, и если тебя заинтересует он…
     -Пожалуй, именно он, - задумчиво протянула Даэлин, и Гимилзор согласно кивнул. Она обернулась к Амандилю и его сыновьям, присоединившимся к отцу во время их беседы с советником.
     -Ваш дом был для меня гостеприимным и добрым, - голос ее стал грустным, - но теперь пришло время мне постичь и королевское гостеприимство…
     - Госпожа, если вы желаете остаться у нас, вам достаточно только сказать об этом, и советник покинет наш дом! - не смог сдержаться Элендиль, сына Амандиля.
     - Твой сын оскорбляет меня, - холодно произнес Гимилзор, повернувшись к Амандилю, - Я пришел сюда не арестовывать вашу гостью, а пригласить ее к себе. Даю свое слово, что ей ничто не угрожает!
     -Я верю тебе, советник Гимилзор! - промолвила Даэлин, чтобы прекратить споры, - и я иду с тобой!
     Когда Гимилзор и Даэлин покинули кров Амандиля, солнце уже почти скрылось за горизонтом, прощальным лучом щедро позлатив крыши белого града Арменелоса. За воротами их ожидали лошади - и Даэлин также привели серебристо-серого коня с длинной гривой. Эльфийка сразу же нашла с ним общий язык: она легко вспрыгнула в седло.
     Один из стражников Гимилзора воодрузил на седло перед собой небольшой серебряный сундучок - все, что эльфийка пожелала взять с собой. Советник втайне наблюдал за ней: ее хрупкую фигурку окутал фиолетовый плащ, темные волнистые волосы охватывал тонкий серебряный обруч. Несмотря на то, что она прожила в Нумэноре долгое время и наверняка знала отношение Короля к эльфам, она не попыталась скрыться от него, не применила чар, и вообще без страха взирала на советника великого Ар-Фаразона. Когда он отправлялся к ней, задача казалась ему очень сложной. Но, видя такое ее отношение, он вдруг подумал, что сумеет- таки завоевать ее расположение. Непременно сумеет.

* * *

     Дом Гимилзора стоял на высоком холме у самых подступов Менэльтармы. Двухэтажный, с большими окнами-арками, из которых далеко вдали виднелась морская синь, совсем не производил впечатление "маленького". Вот внутренний дворик, вымощенный черной плиткой, действительно был невелик. Даэлин, вошедшая вместе с хозяином дома, с интересом оглядела как двор, так и внутренние покои. Главная комната, вернее, небольшой зал, весь сверкал и сиял: стены его украшала черная и золотая плитка с тонким орнаментом. Мебель блестела золочеными спинками сидений; с высокого потолка свисали золотые и серебряные светильники, а пол покрывал великолепный ковер, и ноги пришедших утопали в густом его ворсе.
     Дом, несомненно, был великолепен, однако от внимательного взора советника не укрылось некоторое равнодушие, с которым эльфийка взирала на нуменорское убранство. Из всей обстановки только белое окно было удостоено ее внимания - вид на далекое море привлекал ее.
     Гимилзор выступил вперед:
     - Госпожа Даэлин, я прошу тебя быть гостьей в этом доме. Сам я бываю тут редко - только когда инспектирую гавани. В доме двое слуг, это Замин - она готовит еду и убирает, и Ибал, ее супруг - он ухаживает за садом и сторожит дом. Я оставлю еще своего стражника Аратана - он будет сопровождать тебя, если пожелаешь отправиться куда-нибудь.
     -Благодарю, советник, - кивнула Даэлин. Та непринужденная грация, с которой она принимала его подарки, открыла Гимилзору, что она привыкла к высокому положению и поклонению.
     -А также хотел бы предложить вот что, - продолжал нуменорец, - я слышал, что наше убранство не всегда по душе эльфам. Я не знаю, как выглядят жилища вашего народа, но поскольку сам же настаивал на том, чтобы оказать тебе гостеприимство, то готов позвать лучших мастеров, и они сделают эту комнату такой, какой ты пожелаешь ее видеть. Как я уже говорил, я богат, и могу позволить себе доставить удовольствие гостье.
     Даэлин с интересом взглянула на Гимилзора.
     -Право же, это слишком, советник! Да и если я захочу изменить в твоем доме что-либо, это может не понравиться уже тебе.
     - Мне понравится, уверяю тебя. Это не единственные мои чертоги, и я очень хотел бы увидеть, как выглядят эльфийские покои!
     -Что ж, за это благодарю особо, - во взгляде Даэлин появилась неожиданная нежность, - очень приятно встретить такую заботу о себе. Тогда дай мне неделю, и мне понадобятся… позволь, значит, так…
     Когда неделю спустя Гимилзор посетил свой дом, он не узнал его главной залы. Стены покрывали изящные гобелены, из дальней стены бил фонтан, и чистая прозрачная струя стекала в небольшой водоем; окно оплетали ветви какого-то вьющегося растения, а белые колонны были украшены цветами, обвивавшими их. Только ковер и светильники остались в комнате от ее прежнего убранства. Первые минуты Гимилзор не мог придти в себя от изумления: потом громко расхохотался.
     На смех появилась Даэлин в серо-серебристом искрящемся платье. Она радостно улыбнулась ему.      -Мастера закончили работу только сегодня. Наверху я все оставила по-прежнему, советник. А вот родник, протекающий по твоему двору, превратился в фонтан… - она вопросительно взглянула на него.
     - Знаешь, а мне действительно это нравится, - вдруг неожиданно для себя признался Гимилзор,- ты превратила дом в цветущий сад!
     Глаза Даэлин потеплели.
     -Ты же хотел увидеть жилище эльфов - я показала его тебе!
     -Мне хотелось бы взамен показать тебе жилища людей, - заявил Гимилзор, - если ты окажешь мне честь быть твоим сопровождающим, я покажу тебе наш город. Хотя он наверняка знаком тебе - ты ведь тут давно…
     -Я могла видеть не все, и не разглядеть того, что ты считаешь достойным внимания, - наставительно заметила эльфийка, - я знаю Арменелос, и, однако, буду рада увидеть его твоими глазами!
     Вдвоем они долго бродили по белым мощеным улицам Арменелоса. Даэлин вновь открывала для себя красоту этого города. Великолепный королевский дворец, огромная площадь с фонтанами, и всюду - яркие диковинные цветы всех оттенков: красные, малиновые, синие! Лишь один раз чело ее омрачилось: когда она увидела круглый храм, строящийся в самом сердце города в честь Темного Властелина. Она отвела свой взгляд, а Гимилзор, догадавшийся о ее истинных чувствах, постарался не докучать ей расспросами.
     Наоборот, постарался отвлечь ее внимание, указав на большой особняк на главной площади.
     - Мой, - сознался он не без гордости, - подарок отца ко дню свадьбы. Отец очень боялся, что дом не понравится моей жене, Арунфэль, - она ведь росла в королевском дворце, как и вся родня нашего короля! Она - двоюродная племянница Владыки Ар-Фаразона!
     - Ты любишь Арунфэль? - улыбнулась Даэлин.
     - Да, - Гимилзор гордо вскинул голову, - она могла бы выбрать в мужья любого принца, но предпочла меня. Мои предки всегда верно служили короне Нуменора. Прошу тебя, посети мой дом, и ты увидишь мою жену!
     Ответив ей, Гимилзор призадумался: он как-то никогда не размышлял, любит ли он Арунфэль. Принцесса пожелала стать его женой - отец его с радостью сообщил сыну эту новость. Да Гимилзор никогда и не возражал - помимо того, что Арунфэль слыла первой красавицей Арменелоса после королевской супруги Ар-Зимрафели , это было и довольно почетно: возможность приблизиться к королю, позволило войти в королевский совет…
     Арунфэль встретила гостью холодно и надменно. Серо-голубые глаза ее отчужденно разглядывали эльфийку; ее с самого начала не радовало поручение, данное ее супругу. "Чем дальше мы от эльфов, тем спокойнее нам живется! - в раздражении бросила она мужу, узнав о воле короля, - и я предпочла бы никогда ее не видеть, а особенно - в собственном доме!" " Но, принимая эльфийку в своем доме, ты можешь многого добиться, - возразил ей молодой супруг, - эльфы хранят древнюю мудрость, они сведущи в науках и магии. Она могла бы научить тебя многому из того, что умеет сама. Кроме того, такова воля твоего дяди, и я исполню ее". Гимилзор, несмотря на молодые годы, был довольно неплохим стратегом: он знал, что больше всего на свете интересует Арунфэль, что для нее важнее ревности или даже угрозы собственному благополучию - скипетр Нуменора! Понимал он и то, что Даэлин вряд ли согласится помочь ей - но, с другой стороны, заинтересованная Арунфэль будет куда сговорчивее в приеме гостьи. И все же, заметив недовольный взгляд супруги, молодой советник забеспокоился.
     Изящным движением руки Арунфэль подозвала служанок, и приказала им накрыть стол. На столе появились фрукты, вино, и сладости.
     - Не знаю, что принято есть у вашего народа, - обратилась Арунфэль к гостье, - но надеюсь, наша пища тебе понравится.
     - Благодарю тебя, - Даэлин слегка склонила голову, - наша еда несильно отличается от вашей, и я буду рада отведать ваши блюда.
     Гимилзор между тем переводил взгляд с одной женщины на другую. Обе они были очень красивы, но какие же разные! Красота Арунфэль была холодной и совершенной, ее темно-золотые волосы, украшенные золотым венцом, казались единственно живыми у этой высокой статной женщины. Даэлин же была хрупкой и вместе с тем удивительно живой, она словно бы состояла из внутреннего огня, и огонь этот, мерцая, выплескивался из ярких ее зрачков, и даже от темных волос исходило серебристое сияние. Глядя на них, он вдруг подумал, что предложи ему выбрать одну из двух, он затруднился бы с выбором: лед и пламень, совершенная статуя и вечно изменчивое творение тумана…
     Арунфэль же, как и полагается гостеприимной хозяйке, поддерживала беседу:
     - Слышала я, что вы, эльфы, владеете магией!
     - Это правда, - улыбнулась эльфийка, - Кто-то называет это магией, кто-то чарами, я же могу сказать тебе, что это часть нас, такая же, как и склонность мастера к творению.
     - А что, к примеру, можешь ты, Даэлин? - в глазах Арунфэль появилась жадная заинтересованность. Она не любила эльфов, видела Даэлин в первый раз - но, вспомнив слова мужа, подумала, стоит ли упускать такой удачный случай?
     - О, многое! - беспечно ответила та, - могу исцелять, могу творить иллюзии, могу утешать и вселять надежду…
     - Это все не так уж важно! - перебила ее женщина, - а скажи - ты можешь с помощью магии даровать власть и богатство?
     - Богатство? - удивилась Даэлин, - но ведь ты и твой супруг уже богаты! А власть ты имеешь ввиду королевскую?
     - Какую же еще! - в голосе Арунфэль появились настойчивые нотки, - я ведь - принцесса Нуменора, и могу получить его скипетр, так как Гимилзор тоже принадлежит к дальней ветви королевского рода… Конечно, если бы у дяди был наследник, тогда…
     - Довольно, Арунфэль!- перебил жену возмущенный Гимилзор, уже раскаивавшийся в том, что сказал жене утром - ты забываешь, что я принес клятву своему королю, и не желаю нарушать ее! Ты что же, хочешь попросить такой помощи у нашей гостьи?
     - А почему бы и нет, Гимилзор? - саркастически улыбнулась Арунфэль, - эльфам-то все равно! Ты ведь не захочешь, чтобы, к примеру, советник Зигур ( Саурон) стал королем…
     - Простите меня! - светлый лик Даэлин будто потемнел, - я не смогу помочь тебе, Арунфэль - моя магия здесь бессильна!
     - А научить своей магии меня, чтобы я сделала это сама? - Арунфэль не могла скрыть своего разочарования, - видишь ли, я всегда мечтала стать ворожеей, но дядя не любил магов, и был против моего обучения колдовству. А жаль; сейчас уже я могла бы стать королевой!
     - Боюсь, что и в этом не смогу помочь, - развела руками Даэлин, - ибо первое правило мага - не ставить себе целью собственное благополучие.
     - Зачем же тогда вообще магия? - недоумевала Арунфэль,- вы же, эльфы, используете ее себе во благо!
     - Благо может быть разным, - наставительно заметила эльфийка, - одно дело - защитить себя от злых сил, и совсем другое - желать власти и богатства в ущерб кому-то!
     - Темные силы! - презрительно скривилась женщина, - сейчас ты будешь говорить мне о Едином. Ваш Единый - миф; вы скрываете от нас правду о бессмертии! Скажи, Даэлин, а твоя красота -тоже дело магии?
     - Арунфэль! - Гимилзор был немало раздосадован вызывающим поведением супруги. Арунфэль, внешне всегда сдержанная, вышла из себя, и его планы оказались под угрозой. Как можно расположить к себе эльфийку, если собственная жена неосторожными словами может настроить ее против тебя? К немалому его удивлению, Даэлин ответила совершенно спокойно:
     - Красота и магия не имеют ничего общего. Мой облик не меняется уже много-много лет.
     - Когда-нибудь мы, люди, тоже завоюем себе бессмертие, - заметила Арунфэль, будто успокоившись.

     Гимилзор поспешил сократить их визит, и предложил Даэлин продолжить прогулку по городу. К его облегчению, эльфийка согласилась, и они покинули хмурящуюся Арунфэль. Напоследок она успела шепнуть мужу: "Надеюсь, что дядя оценит по достоинству твою преданность, и приблизит нас; чем ближе мы к трону, тем скорей он будет нашим".
     Когда они вышли на улицы Арменелоса, на город опустилась ночь, и в небе зажглись первые звезды. Даэлин подняла голову, и долго взирала на них.
     - Ты должна простить Арунфэль, - говорил между тем Гимилзор, - понимаешь, она с детства выросла с мыслью, что станет королевой. Она мечтает о троне уже давно… Но ты не слушаешь меня?
     - Прости меня, Гимилзор, - Даэлин завороженно смотрела на небо, - уже появились звезды, и мне захотелось взглянуть на них. Вот, видишь, над нами горит Валакирка - она прекрасна. Владычица звезд, Элентари, зажгла нам ее, чтобы в сердцах наших никогда не угасала эстель. А ты любишь звезды?
     - Не знаю, - пожал плечами молодой нуменорец, - пожалуй, я смотрю на них как на прекрасное творение, но они не несут мне эстель. Из всех звезд я люблю только Азрубель, его сейчас нет, он появится и засияет, когда ночь станет клониться к рассвету.
     - Звезда Эарендиль - вот как зовем мы Азрубель,- задумчиво протянула эльфийка, - звезда надежды для эльфов и людей!
     - Надежды на что? - вскинулся вдруг Гимилзор, - Какую надежду оставили нам, Даэлин? Разве мы равны - люди и эльфы? Вы живете вечно, а нам в таком праве валар отказали! И только Темный Властелин помнит о людях, способен помочь им. Но мы и сами можем взять то, что принадлежит нам по праву!
     - У вас нет такого права! - спокойно, чуть грустно, ответствовала Даэлин, - смерть для вас - дар, после чего вы обретете иную милость Единого. Мы же привязаны к этому миру навечно!
     - Хороший дар - смерть! - Гимилзор горько рассмеялся, - ты бы согласилась сменить свою вечную жизнь на этот "дар" Единого?
     - Мне трудно ответить тебе, Гимилзор. Хотя бы потому, что такой обмен невозможен, даже если мы оба возжелаем того.
     - Об этом-то я и говорю! - страстно продолжал нуменорец, - похоже, у людей лишь один путь - завоевать себе бессмертие самим.
     - Зачем вам бессмертие? - удивленно взглянула на него Даэлин.
     - А вам?
     - Разные судьбы у наших народов, - начала объяснять эльфийка, - вы пришли в этот мир, чтобы видоизменить его, чтобы мир жил, развиваясь и совершенствуясь. Срок вашей жизни короток для того, чтобы вы торопились выполнять свое предназначение. Мы же храним мир в его неизменности и неразрывности, храним его красоту и чистоту, а для этого нужны долгие годы. Таковы два наших народа в замыслах Единого!
     - Единого нет! - вскричал Гимилзор, - Храм его на Менельтарме ныне пустует, потому что люди поняли, что Единого выдумали валар, помогающие вам.
     - Единый есть, - уверенно сказала Даэлин, - и есть он вне зависимости от того, поклоняетесь вы ему или нет. Видишь ли, я здесь давно, и, тем не менее, не могу понять, что случилось с вашим краем, и кто смог так исказить дружбу людей и эльфов. Почему пустует святилище на Менельтарме, и что за храм построили вы у дворца. Вы действительно верите и надеетесь, что Темный Властелин возвысит вас?
     Гимилзор молчал - как молчал и при дворе, когда речь заходила о Зигуре. Ему и самому не особо нравилось, что вытворяют Саурон и его приспешники, слишком большое влияние имели они на Ар-Фаразона. Сколько раз думал он о том, что Зигур уже сегодня владеет умами нуменорцев, а завтра потребует и трона, подозревал он и то, что Темный Властелин преследует лишь свои цели. Но видя, что король полностью полагается на Зигура, Гимилзор не решался в открытую предупреждать короля, боясь быть удаленным от трона. Иносказаний же гордец Ар-Фаразон не признавал.
     Сейчас же он только грустно усмехнулся.
     - Говорят, он - единственный, кто не оставил людей!
     - Почему же вам не попросить помощи у валар?
     - Унижаться перед теми, кто не допускает нас в Благословенный Валинор? - скривил губы Гимилзор, - нет уж, Даэлин! Это Амандиль и его приспешники согласны унижаться, мы же - гордые, и сами возьмем то, что принадлежит нам. И закончим этот разговор!
     Даэлин ничего не ответила. Она молча смотрела на звезды, и в душе молила валар о том, чтобы они вернули нуменорцам их разум. Хотя бы некоторым…

* * *

     Утром следующего дня Гимилзор появился у Даэлин с восходом солнца.
     - Я отправляюсь в гавани, - заявил он, - и хочу предложить тебе сопровождать меня.
     Даэлин не возразила, и даже обрадовалась возможности взглянуть на корабли. Почему-то у Гимилзора вдруг сжалось сердце: что, если мечтает она о белоснежном корабле из далекой гавани Аваллоне, тоскует о доме? Наконец, он решился спросить ее:
     - Ты говорила, что жила в Валиноре. Где именно?
     - В Лориэне, - Даэлин грустно улыбнулась, - во владениях валы Ирмо, стране забвенья и снов.
     - Ты бы хотела туда вернуться? - он старался говорить безразлично и твердо, но голос все-таки предательски дрогнул.
     - Не знаю. Меня там никто не ждет, - ее ответ отозвался радостью в его душе.
     - У тебя есть супруг?
     - Есть. Только он сейчас в Чертогах Мандоса.
     - Мертв, вот оно что! - сочувственно воскликнул нуменорец, - а я недоумевал, как же решился он отпустить тебя сюда одну!
     - Нет, всего лишь в Чертогах Мандоса, а это не то, что вы, люди, называете смертью, - задумчиво возразила Даэлин, - он вернется, и я дождусь его возвращения.
     - А если вернется он совсем другим? Если не станет любить тебя?
     - Таким же, как и уходил, - заметила Даэлин, - его возвращение - только вопрос времени. Но оно у меня есть… Их лошади шли между тем по прибрежному песку в сторону гаваней. Внезапно Даэлин спешилась, нагнулась к самой воде, и подняла что-то.
     - Это морская раковина, - пояснила она своему спутнику, - подарок Ульмо и Оссе. Если нам действительно благоволит великий Владыка вод, раковина эта не пуста!
     С этими словами она приоткрыла створки раковины, и миру явилась редкой красоты жемчужина, бело-розовое переливчатое творение моря.
     - Значит, нам действительно покровительствуют силы моря, - обрадовано улыбнулась Даэлин. Гимилзор между тем с интересом разглядывал жемчужину.
     - Такая большая и красивая, - восхищенно заявил он, - у нас на побережье такой жемчуг - поистине редкость. Я знаю одного человека при дворе, у него коллекция необычных жемчужин. Можно будет показать ее ему, и выгодно продать.
     - То есть - получить за нее деньги? - Даэлин в недоумении посмотрела на своего спутника.
     - Ну да… - и Гимилзору вдруг почему-то очень не захотелось продавать эту находку.
     - А что этот человек сделает с жемчужиной? Что есть - коллекция?
     - Он поместит ее в шкатулку, завернет в мягкую ткань, чтобы не попортить. И будет ею любоваться.
     - Один? Никому ее не показывая?
     - Ну, может быть, и покажет тому, кто понимает в камнях, - нуменорец, наконец, понял, что эльфийка недовольна, - а что тревожит тебя, Даэлин?
     - Красота создана для всех, Гимилзор. Ее нельзя прятать в шкатулки, ею должно любоваться, восхищаться. Жемчуг же - камень живой. Убери ты его в шкатулку - и он со временем потеряет свой блеск и силу. Если ты хочешь сохранить его красоту, его надо носить на себе.
     Внезапно Гимилзора осенило:
     - Что бы вы, эльфы, сделали с этой жемчужиной?
     - Дай мне ее, советник!
     Миг - и Гимилзор протянул ей ее находку. Даэлин взяла жемчужину, покатала ее на ладони.
     - Она похожа на каплю росы, - задумчиво промолвила она, - попроси своего ювелира изготовить из серебра лист древа Тельперион, и пусть его увенчает эта жемчужина, подобная слезе Йаванны.
     Гимилзор замер: носить такое украшение было бы небезопасно! Он прекрасно знал отношение короля к Белому Древу, и понимал, как отнеслись бы к такой идее во дворце. Но один лишь взгляд звездных глаз Даэлин заставил его отринуть сомнения.
     - Быть посему, - решил Гимилзор, - а какое украшение хочешь ты создать?
     - Брошь, которой скрепишь ты свой плащ!
     - Так это … для меня? - взгляд нуменорца потеплел.
     - Для тебя, - подтвердила эльфийка, - ибо хоть ты и предпочитаешь золото серебру, но мир неполон, если в нем наряду со светом Анара не будет сиять серебристый Исиль. И подарок Ульмо будет напоминать тебе об этом!
     Между тем они продолжали свой путь, и вот их взору открылась одна из великолепных гаваней Нуменора - Андуниэ.
     Первые лучи восходящего солнца играли на золотисто-красных парусах, снастях и реях прекрасных крутобоких черненых кораблей - Нуменор по праву гордился своим флотом.
     Завидев королевского советника, ему навстречу сразу же поспешил Аббатарик - тучный немолодой человек, смотритель гаваней. Гимилзор дождался его вежливого поклона, сам же слегка склонил свою голову в знак приветствия. Эльфийка с интересом наблюдала за этими придворными манипуляциями.
     - Подожди меня, Даэлин, - вполголоса проговорил Гимилзор, - мы со смотрителем сейчас обсудим дела, и надеюсь, это не отнимет много времени.
     Даэлин кивнула, продолжая разглядывать корабли. Пока Аббатарик удалился за пергаментными свитками, в которых отмечалось прибытие кораблей, Гимилзор вновь обратился к ней:
     - Хороши, не правда ли? Ну, как, похожи они на корабли из гаваней Благословенного Амана?
     - Хороши, - кивнула она, - но на корабли Валинора совсем непохожи. Видишь ли, эльфийский флот более легок, изящен, сами корабли не такие тяжелые, основательные…И потом - корабли эльфов белые, а эти черные!
     - Ты знаешь число ваших кораблей? - он и не ожидал, что она сама заговорит о кораблях эльфов. Вот он, удачный момент узнать то, что беспокоит Ар-Фаразона!
     - Их много, - беззаботно ответила эльфийка, - ну, скажем, в Альквалонде примерно столько же кораблей, сколько здесь.
     - А в Аваллонэ? - вопросы Ар-Фаразона, которые он должен был задать ей, почему-то мучили его, словно он помимо своей воли делал нечто предосудительное.
     - Ну, может быть, немного поменьше. Я не считала их. Да и давно уже я не была дома…
     Почему-то столь простая мысль поразила Гимилзора: если в Нуменоре Даэлин "много-много лет", то за это время в Валиноре все могло поменяться: кораблей могло стать намного больше, оснастка их - лучше и совершеннее. Даэлин вдруг тихо дотронулась до его рукава:
     - Тебе нужно точное число кораблей Валинора? Хочешь, я посчитаю их, и скажу тебе?
     - Как это - посчитаешь их? - удивленно воззрился на нее советник, - ты ведь сейчас не в Валиноре!
     - Но для этого мне вовсе необязательно быть в Валиноре, - улыбнулась Даэлин, - итак, число наших кораблей превышает ваше на 137 судов!
     - Откуда тебе это известно? - против воли в его голосе появился металл. Как понимать ее слова ?
     - Можешь назвать это эльфийской магией, советник! - милая улыбка Даэлин чуть не довела Гимилзора до полного исступления. Но советник на то и был советником, чтобы, как все царедворцы, сдерживать свои чувства, и Гимилзор не был исключением из этого правила.
     - Хорошо, - кивнул он, - а какова оснастка этих кораблей, и сколько среди них военных?
     - Военных? - с недоумением взглянула на него Даэлин, - но в Валиноре нет военных кораблей! Да и зачем они нам?
     - Не может быть! - Гимилзор был потрясен, - Даэлин, уверена ли ты в этих своих словах? Быть может, тебе просто неизвестна правда?
     - Да нет, очень хорошо известна. Тебе доводилось когда-нибудь слышать о морских сражениях в землях Валинора, советник?
     Гимилзор признался, что никогда ничего подобного не слышал.
      - Валинор не воюет, - заметила Даэлин.
     Гимилзора это мало убедило, но в это время вернулся Аббатарик, и двое мужчин занялись изучением свитков. Поэтому когда, некоторое время спустя Даэлин и молодой нуменорец продолжили свой путь по морскому побережью, Гимилзор постарался вернуться к прерванной беседе.
     - Валинор, может, и не воюет, зато наши корабли готовы к войне, - гордо вскинул он голову, - и, если она начнется, то надеюсь, Ар-Фаразон назначит меня командующим флотом. Я - неплохой стратег, учился этому искусству, и имею достаточно влияния для того, чтобы довести флот Нуменора до Благословенного края. Правда, у нас пока не столько кораблей, сколько имеют ваши гавани, но ты можешь сама убедиться, что наши верфи не пустуют, и сейчас строятся все новые корабли. У нас будут неплохие шансы выиграть это сражение!
     - Если оно вообще когда-либо состоится, - насмешливо возразила ему Даэлин.
     - Я думаю о своей родине, Даэлин, - в голосе Гимилзора прозвучали запальчивые нотки, - о людях, которые должны обрести надежду увидеть лучшие земли, и вместе с тем - бессмертие и вечное блаженство. Ты же сейчас всего лишь жалеешь эльфов, которым придется поделиться своими дарами со всеми остальными, и потому возражаешь мне!
     - Отнюдь не потому, советник, - вдруг с неожиданным для нее жаром возразила Даэлин, - пойми же, что я просто не верю, что Валинор пожелает воевать с вами. Валинор имеет такую силу и вместе с тем достиг такой мудрости, что будет воевать только по собственному выбору и желанию, а выбирает он обычно мир и покой…
     - Ему придется это сделать, Даэлин! Как и всем остальным, у чьих берегов появятся корабли неприятеля!      - Сомневаюсь…
     - Почему же? Ты пытаешься сказать мне, что наши корабли подойдут к вашим землям, и нам даже не окажут сопротивления?
     - Нет. Я думаю, что вашим кораблям вообще не дано будет увидеть берега Валинора: Благословенный край скроет туман, а Ульмо и Оссе, что ведают морскими путями, отвратятся от вас в столь неблагородном помысле, и пошлют вам бурю, в которой погибнет цвет нуменорского войска. Или ваших воинов по пути в Аман охватит забвение, и они сами повернут корабли вспять…Если же ваши корабли и достигнут Амана, поверь, ничего хорошего из этого не выйдет!
     Нуменорец замолчал, обдумывая слова эльфийки. Гимилзор понимал, что ему не лгут - и вместе с тем понимал, что ответить ему нечего! Она же, словно не заметив его задумчивости, между тем продолжала:
     - А вашему народу нужно думать не о войне, а о том, чтобы сделать свою землю прекрасной. Преумножайте ее богатства, растите сады, вспомните про святилище на Менельтарме и имя Единого. И тогда ваши годы продлятся и без земель Благословенного края. Вы же сейчас свернули с правильного пути, все ваши помыслы обращены лишь к богатству и власти, и потому путь в Аман для вас закрыт!
     - Довольно, Даэлин! - советника жег нестерпимый огонь, - путь в Аман был всегда закрыт для нас, разве не так? И о чем же еще мечтать людям, как не о власти? Власть возможно использовать и во благо других людей, разве тебе это неведомо? Ты упрекаешь нас незаслуженно; нам - Арунфэль и мне вовсе не затем нужна власть над Нуменором, чтобы наполнить свою сокровищницу - я думаю о людях…
     - Если ты думаешь о людях, Гимилзор, то подумай о том, что для них гораздо важнее помнить о собственном предназначении, нежели обрести чужое! - лицо Даэлин стало вдруг печально, - и предназначение людей - совершенство и развитие этого мира. Да, в замыслах Единого век людей короток, но именно потому им предначертано в будущем вершить судьбы мира: созидать, видоизменять, свершать великие подвиги... Вечная же жизнь - удел эльфов, хранителей Земли: живущий вечно не поторопится изменять то, что его окружает - оно просто не успеет наскучить ему…
     Он никогда не задумывался над этим. Мысль ее была нова для него, и рождала множество новых мыслей, вопросов, тем…
     - Пусть так, как говоришь ты, Даэлин. Только ты забываешь, что бессмертие не смогло бы изменить наше предназначение, если это предназначение предначертано свыше, Единым. Предположим, мы ступили бы на землю Благословенного края и обрели бессмертие. Разве перестали бы мы от этого развивать и преумножать богатства Земли?
     - Бессмертными эльфов делает отнюдь не земля Валинора, - грустно возразила Даэлин, - эльфы живут и в Арде, и, тем не менее, дар бессмертия не отнят у них. Потому, даже если бы вы вступили на землю Благословенного края, ваш жребий остался бы прежним. Представь, что вы бы даже завладели Аманом - да, в Валиноре можно выбрать, в какой момент ты уйдешь из жизни. Но благодаря вам, эти земли подверглись бы Искажению, и вы не смогли бы обрести желаемое бессмертие. Напротив, земли, где царят вечный покой и достаток, могли бы убить в людях желание что-либо созидать и развивать. Ты не думал об этом, Гимилзор?
     Он не думал. Земля Бессмертных - и не дарует бессмертия? Неужто это так? Даэлин тихонько коснулась его руки.
     - Гимилзор! Мог бы ты рассказать об этом королю Ар-Фаразону?
     - Рассказать - и потерять его расположение? - горько рассмеялся советник, - даже если все так, как ты говоришь, Ар-Фаразон горд и могуществен, он не внимет таким речам , ведь он мечтает о завоевании многих земель! Если я скажу ему об этом, он просто удалит меня из совета, лишит милости, но воли его это не изменит!
     - А если не расскажешь, вашей земле грозит неминуемое! - голос Даэлин стал серьезным, - долготерпению валар приходит конец, и я здесь потому и нахожусь, чтобы предупредить Друзей эльфов! Я приняла твое приглашение отчасти потому, что ты - королевский советник, и можешь поговорить с Ар-Фаразоном, предостеречь его…
     - Предостеречь против чего? Что должно случиться с Нуменором, Даэлин? Валар пошлют свое воинство и разрушат его?
     - Думаю, что ваш остров просто исчезнет с лица земли!
     - Такое невозможно, Даэлин! - уверенно заявил Гимилзор, - просто невозможно - и все!
Даэлин быстро взглянула на советника и ничего ему не ответила. Она делала все, что могла для этих людей, но, похоже, ее усилия пропадали втуне.

* * *

     Один из дней застал Даэлин и Гимилзора в знаменитых нуменорских садах. Их окружали роскошные яблоневые деревья, отяжелевшие ветки которых с трудом сдерживали золотистые плоды. Даэлин ступала тихо, осторожно касаясь ветвей деревьев; Гимилзор же, как вызвавшийся показать ей эти сады, немало изумлялся, почему эльфийка не идет по гладкой каменистой дороге, пересекающей сад, а предпочитает скользить между густо свисающими ветвями. Тем не менее, он следовал за ней и вдруг невольно ощутил, что идти по земле между деревьев гораздо приятнее и правильнее, чем по проложенным тропам. Он не сказал ей об этом; ему не нравилось, когда ее улыбка становилась снисходительной, он боялся ее иронии. Наверное, чересчур сильно боялся для человека, посланного Владыкой узнавать эльфийские тайны. Впрочем, в этом он и сам себе никогда бы не сознался.
     - Я люблю яблони, - восхищалась между тем эльфийка, - они столь прекрасны, сколь и их плоды, словно хранящие для нас свет Анара…Вот, смотри, какие красивые яблоки на этой ветке!
     Гимилзор ринулся к ней - и в спешке слишком резко отбросил ветку соседнего дерева, преградившую ему путь. Ветка надломилась, и повисла, отягощенная яблоками…
     - Я не хотел ломать ее, - растерялся советник, - это случилось нечаянно!
     - Что ж, - Даэлин рассудительно склонила голову, - видно, пришло время показать тебе нашу эльфийскую магию.
     Внутренне он всегда сопротивлялся этому; но в тот момент явственно ощутил, что все же посмотрел бы и постарался понять, что же именно делают эльфы.
     - Ты поможешь мне, - сказала эльфийка, - вот, держи эту ветку так, будто она и не ломалась. Держи аккуратно, и смотри!
     Гимилзор выпрямил ветку и вопросительно посмотрел на Даэлин. Она же протянула свои руки, наложила их на место слома и вдруг, совершенно неожиданно… запела! Голос ее, чистый и сильный, был так прекрасен, что советник короля замер, пораженный, не в силах шевельнуться или отвести от нее взгляд. Ему на миг показалось, что мир как-то неуловимо меняется вокруг них: солнечный свет будто бы образовал кольцо, в центре которого оказалась яблоня и они с Даэлин. Свет становился то ярче, то бледнее, а кольцо стягивалось и становилось все уже, и, наконец, свет стал стекаться к рукам поющей эльфийки.
     Вдруг голос ее изменился, стал выше и чище - и свет, выбивающийся из-под ее ладоней сменился с золотого на серебряный. Мелодия стала грустной, зовущей, словно терзающей душу воспоминаниями о безвозвратно утерянном прошлом - и серебро, то яркое, как лунный свет, то призрачно-неуловимое, как туман, окружило их светящимся облаком.
     Но Гимилзор не смотрел на серебряные отсветы. Лицо Даэлин, сияющее и прекрасное, было единственной видимой для него картиной. Оно излучало свет; хотелось смотреть и смотреть на него, и, когда песня закончилась, ему показалось, что его вырывают из какого-то волшебного удивительного сна, и пробуждение это печально…
     - Ну вот, она и срослась! - заявила Даэлин, и Гимилзор, отведя руки, с изумлением увидел, что ветка не только вновь стала целой - на ее коре не осталось и следа от надлома.
     - Что ты сделала? - его удивление не знало границ.
     - Всего лишь вернула ей жизнь, - пожала плечами эльфийка, - золотой свет наполнил ее своим сиянием и жизнью, а серебряный - срастил ее…
     - Ты улыбаешься потому, что я - человек, и не понимаю, о чем ты говоришь? - вспылил вдруг Гимилзор.
     - Нет, потому, что ты во время моего пения замер и смотрел на меня, как и мой супруг... Он тоже замирал и слушал, как я пою.
     "А по-другому смотреть на тебя невозможно!" - подумал Гимилзор, но вслух этого не сказал, промолчал. Она же продолжала:
     - Возможно, тебя пугает то, что ты не можешь объяснить себе происходящее, Гимилзор. Ты не владеешь искусством магии, и боишься его, как всего неизведанного и непонятного.
     - Я не боюсь, Даэлин! - обиженно возразил советник, - да, мне непонятно то, что ты сделала, но мне отнюдь не страшно! Я бывал в сражениях, и не испытывал страха; не понимаю, почему тебе кажется, что я боюсь.
     - Докажи же это, - усмехнулась эльфийка, - давай, я обучу и тебя этому искусству, и тем самым покажу тебе, что ничего дурного в нем нет.
     - Но я не эльф, и не умею петь, как ты! - запротестовал Гимилзор, - а потому никогда не научусь исцелять голосом.
     - А для того, чтобы исцелять, вовсе необязательно петь, Гимилзор. И необязательно непременно быть эльфом. Просто у эльфов и у людей эта сила действует по-разному. Мне нужен голос, чтобы привести ее в движение. А тебе достаточно будет возродить свои ощущения, которые ты испытал, когда я пела. Вспомни-ка, что происходило…
     - Ты пела, и из-под твоих рук струился золотой свет. А потом свет стал серебряным…
     -Вот, об этом-то я и говорю! Ты должен припомнить эти свои ощущения, представить это и искренне пожелать дереву исцеления - и у тебя все получится! Здесь ты применишь свою силу для доброго дела- поможешь дереву. Главное в этом искусстве - применять эту силу только на благо другим!

Вернуться на первую страницу
Перейти к третьей странице
Перейти к четвертой странице
Перейти к пятой странице
Перейти к шестой странице