Содержание:
"Намо" (автор Хэлл)
"Легенда о потерянном" (автор Хэлл)
"Трактат о пользе заборов" (автор Хэлл)
"Краткая классификация эльфов" (автор Рофеллос)
"Звезда надежды" (автор Мелиан)
"Подарок" (автор Тесла)

ПОДАРОК

     - Значит, Гилберт Лоруэн?
     - Да.
     - Ну что же, до свидания, и счастливо!
     Новый знакомый отдал кассету и, не выходя из машины, протянул руку. Гил неуверенно пожал ее. Темные волнистые волосы упали ему на лицо. Странный подарок несколько удивил его, но, машинально сунув кассету в сумку, он тут же забыл о ней. Подарок вспомнился только вечером, когда дневные хлопоты остались позади. Выключив телевизор, он расположился в кресле и вставил кассету в магнитофон.
     Вначале комнату наполнил странный ритмичный шум, похожий на шелест дождя за окном. Затем в звук влилась музыка, тихая, мелодичная. Из нее возник чистый, далекий голос. Он звучал то совсем близко, вкрадчиво, то уносился вдаль, становясь еле слышным. Звуки пленяли, Гил сидел, затаив дыхание, не в силах оторваться от того, что слышал. Голос шептал, что надо забыть обо всем, освободиться, расслабиться. Ничто не угрожает ему и сейчас он почувствует полет, легкость: "Ты вспомнишь... Вспомнишь!" - шептал голос. Гила будто ударило током, он почувствовал, как проваливается в бездну, сознание переставало ему принадлежать. Усилием воли он вернулся к реальности, стряхивая оцепенение. Голос продолжал говорить, он убеждал, что не стоит беспокоиться, и заверял, что в конце сеанса позвучат ключевые слова, и он вернется.
     - Почему бы и нет? - Гил чувствовал, как приятная тяжесть и покой обволакивали тело, хотелось расслабиться, поддаться и закрыть глаза. "Почему бы и нет? Интересно, что из этого выйдет?" - он уже не помнил, когда последний раз ему было так хорошо. Прикрыв глаза, он полетел навстречу бездне.
     Гил очнулся посреди леса, у корней огромного дуба. Он лежал, сгруппировавшись, поджав под себя согнутые в коленях ноги. Было холодно и больно, его бил озноб. С трудом пошевелившись, Гил сел. Что произошло, он не помнил. Вокруг него был другой мир, который он по праву считал своим. Рука все еще сжимала рукоять меча, на его клинке, на пальцах и на одежде застыла кровь. Его кровь и кровь его врагов. "Значит, я ушел. Все-таки удалось!" Воспоминания постепенно возвращались. Он вспомнил, как из последних сил отбивался от нападавших. "Сколько их было? Кажется четверо. Кто они? Дикари, выродки с гор". - Он содрогнулся. "А что потом?" Он шел через лес дальше и дальше, пока, наконец, не упал здесь у этого дерева и, то ли заснул, то ли потерял сознание забывшись. На нем была грязная, испачканная кровью одежда, тело болело от ран и ушибов. Но он точно знал, что несмотря на слабость и боль, надо встать и идти, надо уйти, как можно дальше от этого места, от гор. Тогда, хотя бы на время, на несколько дней, наступит та относительная безопасность, во время которой он сможет придти в себя.
      Гил попытался встать. Нога болела, колено и выше, бедро. Одежда была рассечена, текла кровь. "Нет, я не могу! - голова кружилась, его мутило, все вокруг медленно плыло. - Мне не дойти. Придется провести ночь здесь." Он лег в расщелину, на сухую траву, между корней дерева. Сразу стало легче, боль отступила, и он тут же уснул. Но это был другой сон, более чуткий и бдительный, готовый прерваться в любую минуту, сон которого он не знал в реальной жизни никогда.

      - А теперь глубоко вздохните и откройте глаза! - услышал Гил последние слова, записанные на кассете.
     Все прошло, видение исчезло. Он по-прежнему сидел в своей комнате, в кресле и, не шевелясь, смотрел прямо перед собой. Эффект присутствия был настолько полным, что он все еще не мог вернуться в реальную жизнь, он находился там, под огромным деревом, опасаясь нападения врагов. "Что это было? Я сошел с ума? - пронеслась в голове первая мысль. - Надо позвонить Тимоти и узнать, что это за кассета." Но Гил тут же вспомнил, что, к сожалению, у него не осталось никаких координат нового знакомого. "Может все это случайность?" - как-то вяло предположил он. Размышлять не хотелось. Он с трудом поднялся с кресла и, ощущая тяжесть во всем теле, побрел в ванную, испытывая лишь одно желание - поскорее лечь спать.
     К утру происшедшее утратило яркость, фантасмагория померкла. Стоя на кухне, у плиты и жаря яичницу, Гил собирался завтракать. Налив себе кофе, он не успел сделать и пары глотков, как зазвонили телефон. Звонил отец, он интересовался, нашел ли Гил работу, сходил ли к врачу и взялся ли, наконец, за ум.
     - Работу, пока, не нашел, но зато был на занятии рекомендованной тобой группы психов. - Бодро отрапортовал Гил, аккуратно обходя стороной вопрос о травме ноги и о несостоявшемся посещении хирурга.
      - Тебе не понравилось!? - удивился Элдон Лоруэн.
      - Нет, почему? Я в восторге! - в тон отцу заметил Гил. - Такое скопление наркоманов и алкоголиков можно увидеть, разве что в Сохо.
      Профессор Лоруэн промолчал и перевел разговор на другую тему. Теперь его интересовало устройство сына на работу.
      - На что ты живешь? - осведомился он. - Ты не думаешь, что страховка, полученная по контракту, скоро закончится?
      Гил вздохнул, он думал об этом много раз, но только это не меняло ничего в его жизни. Он был словно в западне, освободиться из которой никак не мог.
      - Я скоро устроюсь. - Заверил он отца, и вдруг разозлился. - Слушай, чего ты хочешь, я же не прошу у тебя денег? Оставь меня в покое, я сам разберусь в своих делах!
      - Надеюсь на это. - Сухо попрощавшись, Элдон положил трубку.
      Настроение было испорчено. В мрачной задумчивости Гил доедал яичницу, наблюдая, как капли дождя бегут по окну. Выходить из дома не хотелось. В то же время он понимал, что ему следовало бы действительно заняться поисками работы. "Но я не могу, просто не могу..." - он прервал мысль, что-то новое пришло на ум. Гил оживился, снова вспомнив о подаренной ему кассете и о том удивительном мире, в котором побывал вчера. "Надо повторить эксперимент." - Твердо решил он. Устроившись в кресле, он включил магнитофон, приготовившись услышать начало вчерашнего сеанса, но в первый момент, он не узнал запись.
      Появился шум. Но на этот раз он напоминал порывы ветра. То далекие, шелестящие в кронах деревьев, то совсем близкие, свистящие в ушах. Приближаясь, они словно звали куда-то, и душа сжималась, не в силах этому противостоять. Послышалась музыка, состоящая из чистых звенящих нот, и, наконец, появился голос. Но, что он сказал, Гил уже не услышал.

      Было утро, он лежал на сухой траве под огромным деревом. Его окружал другой, чуждый, и, в то же время, такой знакомый мир. Гил сел. Теперь он чувствовал себя лучше, за ночь боль немного прошла, вот только слабость... "Как тогда, на базе..." Воспоминание поразило. Действительно, он помнил все, обе свои жизни, как будто они существовали каждая сама по себе и, в то же время, были прочно связаны вместе. Сейчас реальные воспоминания были далекими и зыбкими, его жизнь текла здесь и сейчас, в этом странном, но уже таком знакомом мире.
     "Надо встать и идти. Уйти так можно подальше, пока никто не нашел и не прикончил." Встретить своих Гил не рассчитывал, слишком мало осталось их в здешних местах. Он давно никого не встречал. Пройдя немного, он нашел ручей, выпил холодной, стылой воды и умылся. Отмыв от засохшей крови лицо и руки, он почувствовал себя лучше. Северный, осенний ветер шелестел в сухом, пожелтевшем тростнике на берегу. Гил поежился, но оглядев грязную от крови одежду, осмотрелся по сторонам, и, отойдя подальше, как мог, отмыл кровь.
      Он шел еще несколько часов, стараясь не думать ни о чем, но все же назойливые мысли сами лезли в голову: "Надо же было оказаться у пещер именно в это время! А впрочем, - утешил он себя, - теперь, по эту сторону гор, все времена опасны. Выродки из пещер нападают на людей и на нас. Людям легче, их много, они не ходят по одиночке, а нас остались единицы. Если кто-то и попадет в беду, рассчитывать не на кого, люди редко приходят на помощь, они недолюбливают и опасаются нас. Говорят, так было не всегда. Раньше, когда они только перестали быть дикими, а наш народ населял Землю, мы защищали и учили их. Они стали похоже на нас, но они всегда были злее, им лучше давалось искусство жить и убивать. Они воевали, уничтожая врагов и друг друга, предавая нас и себя. Но все же, их стало много, гораздо больше! У людей короткая жизнь, но они быстро множатся... Нам стало тесно на одной Земле, люди остались, а мы ушли. Так было раньше. Прошлого не вернешь!.. Я не знаю, как и куда ушел мой народ, я слышал только легенды, да сохранившиеся песни и предания, похожие на сказки. Теперь мы здесь чужие, нас ненавидят дикари с гор и не долюбливают люди. Всякая нечисть плодится на Земле, и каждый день похож на войну. Я бы хотел уйти, но иногда мне кажется, что уход - это та же смерть."
      Гил подошел к хижине, которую считал своим домом. Наконец, он мог лечь, расслабиться и отдохнуть.

      Выполняя команду, записанную на кассете, Гил открыл глаза. Хмурый день за окном приближался к полудню. Он сидел в кресле не шевелясь, ему было холодно, казалось, его все еще окружал холодный враждебный лес. Гил встал и, поспешно натянул свитер, а затем, снова опустился в кресло и задумался всерьез. Все, что произошло с ним только что, больше не казалось случайностью или сном.
      Поразмыслив над ситуацией, он решил, что надо дать послушать кассету кому-нибудь еще, обычному человеку, и посмотреть, какой будет эффект. Он взял телефон и набрал номер своего приятеля, Тома. После пары ничего незначащих фраз, Том, упрекнув его в затворничестве, предложил встретиться и сходить в бар. Преодолев лень, Гил согласился и признал, что давно нигде не был. Том прав - ему действительно надо выбраться "в свет". Он попросил, что бы приятель заехал за ним, рассчитывая, как бы между прочим, дать ему прослушать кассету по дороге, в машине. Тому не хотелось делать крюк, проезжая лишние мили, но и отказываться было неловко. Во-первых, он сам назначил встречу, а во-вторых, вспомнил, что у Гила была травма ноги. Без особого желания, он согласился.
      Наступил вечер. Выбираться из дома не хотелось, Гил с радостью бы почитал, посмотрел телевизор, а главное, еще раз послушал кассету. Мир, открываемый перед ним этой записью, притягивал и манил. Он постоянно ловил себя на том, что думает о том, что увидел. Ему хотелось слушать кассету снова и снова, жить там, среди далеких образов, как в кино. Временами, Гил пытался сопротивляться, природа такого явления казалась ему уж слишком парадоксальной. "Кто знает, что это?!" - думал он. Но постепенно сопротивление гасло и рациональные доводы уходили в сторону. Взяв себя в руки, Гил оделся и, к назначенному сроку, ждал Тома на улице.
      Искать повода для прослушивания кассеты ему не пришлось. Едва они сели в машину, как Том начал рыться в бардачке выбирая музыку, и новую запись воспринял с энтузиазмом. Однако дослушать кассету до конца он не смог.
      - Ерунда какая-то! - прокомментировал он, обернувшись к другу. - Выключи, а? Не понимаю, зачем ты это слушаешь?
      Гил вздохнул с облегчением. Сам не зная почему, он был рад, что запись не произвела на человека никакого эффекта. Похоже, он один видел сказку. Впрочем, один ли?
     - Если бы ее мог послушать Дэн. - Гил был почти уверен, что Дэниэл то же увидит образы, ведь они были так похожи. - А если так, то, скорее всего, окно в другой мир не распахивается перед людьми. Его видят лишь..." Машину качнуло, Том резко поменял ряд.
      - Ты что там заснул? Я спрашиваю, куда поедим? - недовольно переспросил он.
      - Мне все равно, выбирай сам. - Гил тряхнул волосами, отгоняя навязчивые мысли.
      От общества Тома он устал. В последние месяцы он мало общался с людьми, и за вечер болтовня приятеля надоела ему. Том рассказывал о работе, хвастал заработками, дружбой с начальником и успехом у женщин. Глядя на его грузную фигуру, наметившуюся лысину и грубые черты лица, было трудно поверить, что они одногодки, казалось, разница между ними составляет не меньше десяти лет. Однако жизнь бывшего однокурсника складывалась гораздо удачней. Слушая Тома, Гил то и дело удивлялся тому, как странно все складывается в его собственной судьбе. Он не мог похвастать ничем из приведенного приятелем списка, но пожалуй сейчас, это меньше всего волновало его. Ему, просто хотелось вернуться домой и послушать кассету. Пожалуй, это было все, чем он располагал на данный момент.
     К радости Тома, Гил попрощался с ним на улице и поехал домой один. Вернувшись, он, первым делом, пошел ванную и встал под горячий душ. Нога болела, а от теплой воды, вроде бы, становилось лучше. Сидя на кухне, с чашкой остывшего чая в руке, он стал размышлять о последних событиях. Ему хотелось снова прослушать кассету, но что-то остановило его в последний момент. Поколебавшись минуту, он лег спать.
      Почти сразу вокруг возник другой мир. Стены комнаты растворились, он лежал в лесу, в хижине. Была ночь, последние часы перед рассветом. Какой-то частью сознания Гил еще помнил, что лежит в квартире, на диване и, наверное, спит, но другой мир уже распахнул перед ним дверь.
      С момента стычки у гор прошло два дня. Слишком мало, что бы поправиться, но слишком много, что бы оставаться здесь. Все, кто мог, уходили. Они шли через перевал, на запад, подальше от этих мест. Оставались лишь те, кто мог ужиться с дикарями или был похож на них. "Надо убираться от сюда, но как? Идти одному - безумие."
      Гил приподнялся и сел. Он знал, что сегодня уходит еще один отряд людей, жители двух небольших деревень расположенных неподалеку. "Надо попытаться уйти с ними, но тут есть два препятствия. Во-первых, они могут не захотеть, что бы рядом с ними шел альвэ, а, во-вторых, надо иметь силы, что бы дойти. - Гил вздохнул. - Ладно, как-нибудь... Люди ходят медленно." Он собрался. Оставлять свое жилище было жалко, в нем прожито столько лет. "Может, еще удастся вернуться?" Когда то он жил среди своих, но все меняется... Те, кто был выше по роду и положению, ушли за внешние моря. Впрочем, об этом Гилу ничего не было известно точно.

      Рассвело, он побрел по тропе к деревне. Все было знакомо, он ходил туда много раз, знал жителей. Правда, встречаясь с охотниками в лесу, как правило, сворачивал с тропы, и они не замечали его. "Не удивительно, люди ходят шумно, а видят плохо." Он был не заметен для них и в двух шагах.
      Лес расступился, показалась изгородь из обтесанных, заостренных сверху бревен, за ней стояли дома. Их было не много, некоторые большие, светлые, другие ветхие, вросшие в землю. Гил приблизился к воротам и внутренне собрался. Больше всего ему хотелось сейчас повернуть назад, уйти, скрыться в лесу, но, раз уж он решился отправиться в путь вместе с ними, надо было входить. Двое мужчин, стоявшие у ворот, вздрогнули от внезапного появления высокой фигуры в сером, незаметном плаще и схватились за копья. Но в следующий миг они узнали его и, ни слова не говоря, пропустили, недобро косясь вслед.
      - Смотри, кто явился! И что его принесло? - процедил сквозь зубы один из стражей.
      Гил чувствовал их колючий, подозрительный взгляд, устремленный в затылок. "Что я им сделал? - думал он. - Ведь бывало не раз выручал из переделок, но кто об этом вспомнит? Люди всегда так смотрят на нас. Они боятся и, в глубине души, ненавидят всех, кто на них не похож." Гил шел по деревне, он бывал здесь не раз, но сегодня все выглядело иначе. Было заметно, что многие жители собрались в путь. На открытом пространстве, между домов, стояла группа воинов. Почти все крепкие, широкоплечие, в грязной одежде, поверх которой были надеты кольчуги. Гил узнал среди них Пага - их вождя. Он был рядом с двумя своими приближенными: низкорослым, бородатым, похожим на гнома, Изли и могучим, с рыжей засаленной шевелюрой, Куртом. Он хорошо знал обоих. Между ним и этими людьми никогда не было ни дружбы, ни открытой вражды. Им нечего было делить, но Гил был уверен, что попадись он им в лесу без оружия, соблазн прикончить чужака был бы слишком велик.
      Он приблизился к группе. Заметив высокую фигуру, они замолчали и расступились, давая подойти к вожаку. Гил поздоровался.
      - Приветствую тебя, Гилд! Чего ты хочешь? - кивнул ему Пага.
      Почему то, Гила не удивило изменение имени, он был согласен с тем, что его так зовут.
      - Я хочу идти с вами, если ты не возражаешь. - Спокойно ответил он.
      Пага задумался, пожевал тонкими губами, под которыми не хватало многих зубов. Изли вопросительно взглянув на вождя, окинул Гила презрительно-насмешливым взглядом и выкрикнул высоким, скрипучим голосом:
      - Что бежишь Гилд? Ищешь защиты у людей? А разве не твой народ покинул когда-то эти места, уйдя в лучшие земли? Наши предки остались одни, и некому было их защищать.
      Видя замешательство чужака, он довольно погладил бороду. По его грубым, испачканным сажей, чертам лица было невозможно определить возраст, но Гил знал, что Изли далеко не молод.
      - Оставшись один, ты погибнешь! - хохотнул Курт, зеленые глаза блеснули из под рыжих косм. - Погибнешь, как многие из твоего народа. Что осталось от вас? Возможно, наши потомки найдут только каменные изваяния или диковинных обезьян затерянных на далеком острове. Вот и все, что уцелеет от вашей, некогда могучей цивилизации. Что молчишь, Гилд?
      - Возможно, ты прав. Не буду мешать твоим предсказаниям. Я уйду один. - Гил резко развернулся, что бы идти прочь, но Пага остановил его.
      - Хватит болтать о будущем! Оно сокрыто от нас Единым. - Буркнул он. - Нам предстоит трудный путь. С нами идут женщины и дети. Лишняя пара рук, умеющих держать меч, не помешает. К тому же, все знают, в народе Гилда - лучшие лучники. Если хочешь, иди с нами. Через пять дней пути мы преодолеем перевал и окажемся по другую сторону гор, там нет дикарей. Говорят, за грядой лежит плодородная долина, по ней течет река, а дальше начинается море. Ты знаешь что-нибудь о пути туда?
      - Нет, - Гил покачал головой, - если кто из наших и приходил там, то задолго до меня.
      Курт подозрительно покосился на чужака:
      - А ты не хитришь с нами, кто знает, что у тебя на уме? Вы всегда морочили людям голову своими росказнями.
      - Что-то я не припомню, что бы что-то рассказывал тебе! - не выдержал Гил.
      - Хватит! - Пага повелительно поднял руку. - Через час мы выходим. Займитесь каждый своим делом. А ты, Гилд, можешь подождать в деревне или за воротами, решай сам.
      "Лучше уж за воротами, - подумал Гил, направляясь к изгороди, - здесь даже присесть некуда, непохожи, что бы кто-то из людей пригласил меня в дом."
     Покинув деревню, он отошел в сторону и, завернувшись в плащ, уселся на поросшем сухой травой бугре. Недавние раны ныли, и он плохо представлял себе, как выдержит весь этот путь, но оставаться было нельзя. После стычки с дикарями, они обязательно будут его искать и, если найдут, убьют. "Надо отдохнуть, пока есть возможность."

     Гил повернулся на диване и, устраиваясь поудобнее и заснул глубоким сном.
      Когда он проснулся за окном было светло, бледное солнце пробивалось сквозь облачность ноябрьского дня. Нехотя открыв глаза, он сел на постели. Все было обычно, квартира, погода, дом.
     - Я не включал вчера магнитофон! - неожиданно вспомнил он. - Видение возникло само, без кассеты. Это просто чудо!
     Он помнил все до мельчайших подробностей, все детали той, другой жизни, и она, так же, как и эта, принадлежала ему.
     - Они только кажутся разными, а, на самом деле, в них столько общего! Мысли, чувства, отношения с людьми - все одинаково, только время другое. В реальной жизни, все так же, как в видении, но там я чувствую себя естественно, тот мир ближе мне. Теперь я точно знаю, что наши с Дэниэлом юношеские теории были верны, все во что мы верили - правда!
     Гил еще не до конца осознал, что произошло. Он не мог заставить себя вернуться к проблемам обычной, повседневной жизни, не мог думать ни о чем другом, кроме странного иллюзорного мира, в котором только что был.
     Проболтавшись по квартире до часу дня, он не выдержал и, устроившись в кресле по удобнее, замер, в ожидании продолжения истории.

      Сильно болела нога. В начале Гил даже не мог определить, происходит ли это в иллюзорном мире или на самом деле. "А, впрочем, кто знает, какая из жизней более реальна?..."
     Боль пульсировала отдаваясь в бедро. Над головой висело светлое, холодное небо другого мира, небо под которым уже несколько часов отряд шел. Гил чувствовал, как одежда прилипает к ноге, постепенно пропитываясь кровью. От вещевого мешка ныло раненное плечо. "Ничего, скоро они сделают привал!" - он окинул взглядом нестройную колонну людей. Вместе с мужчинами из двух деревушек, в путь отправились их жены и дети. Гил обратил внимание на то, что ни стариков, ни малышей в отряде нет, их не взяли. "Конечно, путь труден и долог, но что делать тем, кто не способен идти быстро? Оставшись в деревне, они погибнут, после того, как оттуда уйдут воины. Людей, иногда, невозможно понять, они так жестоки!" Гил вышел из колонны и обернулся назад. Там, в самом хвосте, он заметил фигуру закутанную в большой клетчатый платок. Она шла не поднимая головы, как идут те, кому дорога дается с трудом. Гил обратил на нее внимание еще в деревне. Женщина шла одна, это была редкость. Она смотрела себе под ноги, с трудом неся скудную поклажу. Ее лицо закрывал платок, лишь однажды, на миг, она подняла голову, настороженно оглядев колонну. Гил вздрогнул поймав этот взгляд, что-то в нем было... "Нет, не может быть, померещилось! - отдернул он себя. - Никто из наших не жил в деревне с людьми, да и откуда?" Он еще раз обернулся, но кроме неясного очертания фигуры под клетчатым платком, ничего не смог разобрать.
      На привале развели костры, женщины начали готовить еду. Не привлекая к себе внимания, Гил бесшумно отошел в сторону и, скрывшись из поля зрения людей, быстро осмотрел ногу. Прикосновение к ране вызвало резкую боль.

      Застыв в оцепенении, он сидел в кресле, зажав рукой больное колено. На столе пронзительным звоном разрывался телефон. Гил нехотя снял трубку и услышал на том конце знакомый голос друга.
      - Куда ты пропал? Ты не звонишь и не отвечаешь на mail, что случилось?
      - Ничего. - Вяло ответил Гил.
      - Что ты делаешь, ты нашел работу?
      - Пока, нет. "Далась вам моя работа!" - добавил он в сердцах.
     - А как у тебя дела?
      Дэниэл начал рассказывать о жене и рабочих проблемах. Слушая его невнимательно, Гил думал о своем: "Может стоит сказать ему о кассете и о странных видениях. Он может понять, если не он, то кто?" Неожиданно его посетила догадка.
      - Дэн, слушай, у меня есть одна запись, я хочу ее тебе послать. Послушай, а потом скажешь, был ли какой-нибудь эффект. Ладно?
      - Ладно. - Протянул после паузы Дэниэл. - А зачем тебе это?
      - Просто хочу проверить одну гипотезу. Ты прослушай, а потом я расскажу подробно.
      Дэниэл согласился. Он был заинтригован, но расспрашивать ни о чем не стал.
      Реальная жизнь перестала интересовать Гила. Дни тянулась, как в тумане, и он с трудом мог различить их. Однако, впервые за последние месяцы он был чем-то увлечен. Другая, иллюзорная жизнь привлекала его и манила.

      Отряд вышел к предгорьям. Похолодало, стал попадаться снег. Идти становилось все труднее, люди устали. Несколько раз преодолевая скалы, Гил помогал женщинам переносить вещи и детей. К его удивлению, мужчины людей помогали только своим женам. За все это время никто их не побеспокоил. Лишь однажды на вершине холма появились дикари и замерли, наблюдая за колонной. Гил отчетливо видел их вожака - коренастого, сутулого, в темной одежде и тяжелых, металлических доспехах. Подошел Пага, встал рядом и негромко спросил:
      - Ты видишь лучше нас, скажи, они собираются нападать?
      - Нет! Они не решатся, их всего четверо. Надеюсь, поблизости нет отряда.
      Ничего не ответив Пага отошел к своим. Больше ничего не произошло.
     Вечером люди, как обычно встали на ночлег. Гил ушел подальше от стоянки и, зачерпнув ладонью рыхлый сырой снег и протер рану. Она заживала, но медленно, выдерживать дневные переходы было тяжело. При людях он старался ничем не показать, что был ранен. Зная их нрав, он считал нужным это скрыть.
      Чувствовался морозец, но прикосновение снега было приятным. Отряхнув руки, Гил вытер лицо. Он уже собрался забросать испачканный кровью снег, когда услышал звук приближающихся шагов. Из-за деревьев вышел Курт, взглянул на пятна крови и усмехнулся:
      - Значит мне сказали правду, ты был ранен.
      - Кто сказал? - опешил Гил.
      - Люди - трое охотников из нашей деревни. Они видели, как на тебя напали дикари. Я не поверил, что ты мог остаться жив, и потому решил, что они лгут. - Курт снова хохотнул и спросил с любопытством. - А это верно, что ваш народ умеет быстро залечивать раны и вообще всякие болезни?
      - Не знаю. Может, и умели когда-то, откуда мне знать. А, может, на людях все просто заживает медленнее и хуже. - Теперь улыбнулся Гил.
      Курт помрачнел, замечание не понравилось ему:
      - Все вы - темное отродье! - буркнул он. - От вас одна зараза, а нам болезни в лагере ни к чему.
      - Можешь не беспокоиться!
      - Да, конечно, ты ведь даже не ешь с людьми! Брезгуешь?
      "Не припомню, что бы кто-нибудь из них меня приглашал!" - подумал Гил, но вслух своих мыслей высказывать не стал.
      - Речь не о тебе. - Смягчился Курт. - В лагере заболела одна женщина, она идет с нами от самой деревни. Говорят ее болезнь смертельна и скоро она умрет, но из-за нее могут заболеть другие люди. Ее оставят здесь, так решил Пага.
      - Кто она?
      - Никто толком не знает, она пришла из другой деревни, чтобы уйти с нами.
      - Покажи мне, где она.
     Гил направился вслед за Куртом к стоянке отряда. Было темно, блики костров освещали наспех разбитый лагерь. Люди отдыхали после дневного перехода. Не останавливаясь Курт прошел ярко освещенный круг и, не доходя до границы тени, остановился, молча указывая Гилу на согнутую, сидящую в стороне фигуру. Женщина, видимо, дремала, облокотясь спиной о ствол дерева. Гил сразу узнал большой клетчатый платок, которым она была укрыта. Он подошел и, наклонившись, прикоснулся к ее руке:
      - Что с вами, вам плохо?
      Женщина вздрогнула и, очнувшись, подняла на него лучистые, испуганные глаза. В них, в ее лице и во всем облике было что-то такое, от чего у Гила замерло сердце.
      - Я могу идти со всеми. - Ели слышно произнесла она и сорвалась на кашель.
      - Что у вас болит? - Гил опустился рядом с ней на колени, на сухую траву.
      - Рехнулся! - послышался сзади окрик Курта. - Ты, что совсем одичал пока жил один в лесу! Найди себе бабу получше, живую, или ты хочешь умереть вместе с ней? В вашем народе все психи!
      - Они хотят меня убить? - с ужасом спросила девушка.
      Безотчетно ища защиты, она, широко раскрытыми глазами, впилась в лицо Гила. Он отличался ото всех мужчин в отряде. Открытое лицо казалось ей благородным, темно-серые глаза искрились, отражая далекий свет, несмотря на все трудности пути, его одежда не была такой грязной, как у людей. Несомненно, девушка заметила, что перед ней стоит не человек, но в нем, единственном, она надеялась найти спасение.
      - Не бойтесь, вы не умрете! - глядя ей в глаза, как можно спокойнее произнес Гил.
      Курт выругался, сплюнул сквозь зубы, как это делали дикари, и зашагал прочь. Гил осторожно коснулся пальцами запястья девушки. Пульс бешено колотился, рука была горячей, Гил ощущал жар, исходящий от ее тела.
      - Вам холодно? Сейчас я вернусь и помогу.
      Он сходил за своими вещами, накинул на девушку одеяло. Потом развел костер, чего для себя не собирался делать, и нагрел воды. Бросив в котелок сухих ягод, он на секунду задумался. "Что же делать? Она очень больна и измучена дорогой, что бы поправиться у нее может не хватить сил. К тому же, в этих условиях... - он вспомнил, как, еще в детстве, много раз слышал, что люди умирают от заболеваний, которые нестрашны его народу. - Значит, я мог бы ее спасти, тем более, мне кажется, она не совсем человек. В ней есть что-то…" Решившись, он отвернулся от девушки и, приподнял рукав, сделал небольшой разрез на левой руке. Струйка крови побежала в подставленную кружку. Зажав порез, Гил долил в кружку теплой воды и, вновь нагнувшись к девушке, сказал ей:
      - Выпей!
      - Что это?
      Она была слишком слаба для длинных объяснений и, не дожидаясь ответа, начала пить.
      - Я потом расскажу. - Пообещал Гил.
      - И что же ты ей скажешь? - услышал он скрипучий голос Изли у себя за спиной. - Смотрите, он дает ей кровь! Эти темные твари всегда как делают, что бы превратить человека в подобную себе нечисть. Их обоих надо убить, что бы зараза не пошла дальше.
      Повернувшись к нему, Гил онемел. Он и подумать не мог, что за ними следят. Но делать было нечего, круг воинов смыкался. Девушка, в ужасе, замерла за его спиной. Надо было хоть как-то постараться защитить ее и себя. Гил выхватил меч. Лунный свет блеснул на клинке, отразившись в глазах, и придал им странное, призрачное сияние. Произнеся что-то ели слышное, одними губами, он сделал шаг. Воины дрогнули, круг мгновенно раздался. Альвы все еще внушали им мистический ужас. Время вытеснило из памяти людей знания, но на смену им пришел страх.

Вернуться на первую страницу
Вернуться на вторую страницу
Вернуться на третью страницу
Вернуться на четвертую страницу
Перейти к шестой странице